Текст: Антон Орех
Владимир Путин на отдыхе в Тыве в августе 2018 года. Фото: Алексей Никольский / Zuma / ТАСС
Прежде чем я сел писать вот эти несколько строк, дорогая редакция спросила меня: «Пенсии? Думаешь, не надоело еще народу?» Неееет! Ведь это только самое начало! Мне до пенсии еще 19 лет, и она будет надоедать мне два десятилетия минимум.
Вообще, это событие историческое. И не только потому, что поменялось правило жизни, по которому существовали наши родители, дедушки и даже прабабушки. Не только потому, что пенсии 55/60 оставались одним из реальных символов аж сталинского времени в нашей жизни и важнейшей ее константой. Дело еще и в том, что президент Путин действительно впервые четко, публично, акцентированно взял на себя и только на себя ответственность за очень плохое решение.
Путин всегда прятался от проблем. Путин не любил поражения ни в большом, ни в малом. Что говорить, если он даже во время ЧМ по футболу не ходил на те матчи, в которых проигрыш нашей сборной был более чем вероятен, и посылал «на неудачу» Медведева. Он и теперь думал прикрыться Дмитрием Анатольевичем, который пытался втюхать народу что-то про «горькое лекарство». Путин как мог уклонялся от разговора по самой важной теме последних двух месяцев. На максимально второстепенном мероприятии в Калининграде он лишь выдавил из себя несколько слов, требовавших перевода с русского на русский.
Но все-таки пришлось нашему Гудвину выйти из-за ширмы. И я уверен, что это не было спланировано заранее. Они там действительно думали, что как-то потихоньку пропихнут затею с пенсиями. Что протестов не будет — да и кому протестовать?! Молодежи пенсии до фонаря, среднее поколение вообще не протестабильно. 50+, что ли, революцию устроят?
Однако вышло нечто похуже уличных волнений. Я, к слову, уверен, что и 9 сентября ничего особенного на акциях Навального не случится, да и на всех прочих выступлениях типа коммунистических. Но в массах граждан пошли сильные брожения. Недовольных, очевидно, столько, что ни телепропагандой, ни увещеваниями кремлевских экономистов и спикеров ситуацию успокоить не получалось — скорее наоборот. Именно такие настроения были в позднем застое. Когда формально никто недовольства не проявляет, но настроение в народе бродит чрезвычайно негативное. Чем это для страны закончилось, мы знаем.
Именно поэтому и вышел Путин. И не просто что-то сказал, а в форме обращения к народу. Такое бывает у нас либо в Новый год под елкой, либо в совершенно экстренных ситуациях, связанных с какой-то бедой. Значит, пенсионную реформу расценили по факту как техногенную катастрофу, как стихийное бедствие. И термины типа «смягчения» говорят о том же: повышение пенсионного возраста — это не благо, это авария.
Но теперь важно понимать, что вопрос закрыт. Путин и так уже пошел на грандиозные уступки. Я имею в виду не эти три года, которые он скостил женщинам, а сам факт, что он взял эту проблему на себя, снизошел до объяснений и отступил. Это вам может показаться, что Путин сделал подачку, а он считает, что пережил унижение. Других послаблений уже не будет, и реформу продавят быстро и без разговоров. Так что протесты нужны уже не с практической точки зрения, а лишь как способ выражения недовольства и презрения.
То, что Путин взял все на себя, с одной стороны показывает, что дело действительно плохо. Но с другой стороны, показывает и то, что могло быть еще хуже. Путин спасал сейчас пенсионку, а мог бы спасать уже лично себя. Если бы — как ожидали некоторые вполне авторитетные люди — он все отменил или прогнал Медведева. Он мог сдать правительство и Думу, уже проголосовавшую в первом чтении, и мы бы ясно поняли, что Владимир Владимирович сбрасывает весь балласт, чтобы не потонуть самому. Но нет, балласт еще пригодится для более мрачных времен.
И еще одно важное наблюдение. И оно грустное. Да, Путин и вся его бригада возрождают советскую идеологическую модель с вкраплениями XXI века. Это глупая политика, которая уже привела нас в тупик, а дальше мы будем только пробивать и пробивать дно в этом тупике.
Да, Путин и его бригада паразитируют на экономике страны, поощряя прямое воровство из бюджета, распиливание казны и ресурсов.
Но история с пенсионной реформой показывает и другое. В ней нет напрямую идеологии. И прямого воровства и распила тоже нет. Власть столкнулась с проблемой, которую просто не может правильно решить. Это как моя любимая история с отказом от перевода часов, в результате которой мы живем в противофазе с остальным миром. В чистом виде профнепригодное решение. И когда Путин перечисляет меры, которые можно было бы предпринять вместо повышения возраста — типа распродажи собственности, растраты резервов и введения новых налогов — я понимаю, что ни он сам, ни его экономисты просто не способны управлять страной эффективно. Если бы в России действительно росло производство и ВВП, если бы реально росли доходы населения, то и нагрузка на пенсионную систему была бы куда меньшей. Но несмотря на невероятные нефтяные цены на протяжении нескольких лет, никаких структурных реформ в стране не произошло! Все, что смогли сделать — это набить про запас кубышки разных резервных фондов и кубышки эти быстро пригодились. А теперь все валим на лихие 90-е и даже на последствия войны!
Путин заплутал даже в очевидных вещах — например, когда говорит о росте продолжительности жизни. Ведь на самом деле это, мягко говоря, полуправда. Действительно, средняя продолжительность жизни выросла — но почему? Меньше стало умирать молодых, дольше стали жить люди среднего возраста. А пенсионеры примерно сколько жили, столько и живут. То есть после реформы время жизни на пенсии сократится по факту на пять лет! И таких примеров элементарного непонимания ситуации — множество.
Таким образом, история с пенсиями показала, что в России проводится не только нафталиновая политика в сфере идеологии, но и в чисто экономической сфере тоже! Мы — полностью бездарны со всех сторон. И ясно, что дальше может быть только хуже, коль скоро никаких перемен не предвидится. Но, по крайней мере, Владимир Путин теперь взял за это всю ответственность на себя.
