Максим Соколов
Известный экономист Г. А. Явлинский, которого в 1990 г. прочили в творцы советского экономического чуда, вскорости отошел и от дел и чуда не сотворил, объясняя это, наряду с прочим, тем, что высшее начальство (причем здесь оно было единодушно, и Горбачев и Ельцин заняли совершенно одинаковую позицию по претензиям Явлинского) предлагает ему бессмысленную должность.
А именно вице-премьера по реформе при премьере-практическом хозяйственнике.Акад. Л. И. Абалкин занимал такую должность при премьере Н. И. Рыжкове, и нельзя сказать, чтобы сильно преуспел. Сам же Г. А. Явлинский пояснял свою мысль, указывая, что нельзя быть замом по революции при царе. Если зам будет успешен, то что от царя останется, если трон устоит, то что останется от зама.
Вместо этого известный экономист предлагал вручить ему всю полноту власти (экономической — уж во всяком случае), так, чтобы он был зараз и царь, и заместитель царя по революции. Властвовавшие тогда монархи не соглашались, и в итоге Г. А. Явлинского поглотила медленная Лета.
Вести дела с Г. А. Явлинским в самом деле непросто, кто имел, знает, но и проблема, сформулированная им, реальна. Есть глава правительства, отвечающий за общее положение дел в народном хозяйстве. Есть креативный продюсер (председатель центра стратегических разработок, зам по революции при царе etc.), который вольно креативит, а за текущее положение дел отнюдь не отвечает — на это премьер есть. Есть верховный правитель, который пытается впрячь в одну телегу коня (предсовмина) и трепетную лань (зама по революции). Вместе все это напоминает басню про то, как однажды лебедь раком щуку.
Один формально отвечает за все, другой формально не отвечает ни за что, третий, старшой сидит и сопрягает несопрягаемое, и, в итоге, хозяйство цветет, как дивный вертоград. Свежо предание.Очередной опыт в данном направлении, где креативным продюсером будет лучший в мире министр финансов А. Л. Кудрин, внушает сразу двойственные опасения.
Во-первых, вследствие описанной Г. А. Явлинским общей ситуации, порождающей трения и недоразумения независимо от того, какие конкретно действующие лица в ней представлены. Во-вторых, опыт государственного служения А. Л. Кудрина показывает, что «счетовод», а равно и «бухгалтер» применительно к нему не носят характер ругательный — но чисто номинативный. Просто счетовод — это такой финансист, у которого четыре действия арифметики фетишизированы. В смысле — кроме них, больше ничего нет. Нет высшей математики, нет экономических тонкостей, тем более нет политики, военного дела, культуры etc. «Но зато он может ежеминутно извлекать квадратный корень» — в отличие от критиков, между прочим, которые этого делать так хорошо и много не умеют.
Если для надобностей стратегического планирования самое насущное — это уметь ежеминутно извлекать квадратный корень, тогда, безусловно, лучшего и вдохновеннейшнего кудесника, чем А. Л. Кудрин не найти.«Грядущие годы таятся во мгле; // Но вижу твой жребий на светлом челе».
Если же радикализм, т. е. способность к извлечению корня — это не единственный и, может быть, даже не главный талант нового архистратига, нужны и другие, то полезность стратегических разработок под началом А. Л. Кудрина может быть не столь велика.
Пока же увлеченность извлечением корня, а равно и возведением в степень владеет А. Л. Кудриным всецело. Говоря о насущных задачах стратегического планирования, он назвал достижение 4% роста (в среднем, «в какие-то годы он может быть 5-7%, в какие-то – 1,5 – 2%») в течение 20 лет (т. е. умножение к 2036 г. национального богатства в 2,2 раза). «Это цель», — указал он. — «Высочайшее, очень серьезное достижение». Тогда как достижение 7% роста в среднем (т. е. умножение к 2036 г. национального богатства в 3,9 раза), хотя и было бы архивысочайшим достижением, но вряд ли реально.
Впрочем, использование инженерного калькулятора — 1,04 ** 20 = 2,19; 1,07 ** 20 = 3,89 etc. — вообще дает много базирующихся на сложных процентах стратегических эффектов, встречающихся еще в популярных книгах Я. И. Перельмана.
Беда лишь в том, что в реальной жизни и в реальной истории случаи монотонного возрастания ведущих экономических показателей весьма редки — в связи с чем и горизонт планирования поневоле ограничен. На что Хрущев был волюнтаристом, но на программу построения коммунизма отвел всего 20 лет. Очевидно, все же понимая, что в 1961 г. выводить контрольные цифры года 1990-го или даже 2000-го будет совсем смешно. Кстати, в III Программе КПСС промежуточные цифры 1970 г. оказались довольно реалистическими, и лишь 1980 г. (он же коммунизм) дал полную фантасмагорию — влекущую ныне и А. Л. Кудрина.
Хотя неясно, зачем тут коммунизм (глобализм, и прочий «изм»). Главный смысл планирования с 20-летним горизонтом разъяснил еще ходжа Насреддин, обещавший в этом срок научить ишака читать Коран — «За двадцать лет обязательно кто-нибудь умрет — или Насреддин, или падишах, или ишак».