Современная Россия мне напоминает психиатрическую больницу, куда привезли законченного параноика, который упорно держится линии, что он Наполеон. Или что пришельцы среди нас. Одет он соответственно. Или в треуголку, которую соорудил из больничной подушки, завернув один угол внутрь, или в шапочку из фольги.
И вот этот индуктор бредовой фабулы оказывается столь вкрадчив, столь убедителен, столь правдоподобен, что заражает в течение недели своим бредом всех остальных реципиентов, как больных, так и врачебный персонал.
Глядь - в палате уже идут занятия по строевому шагу, бьет барабан, а медицинские братья, вместо того, чтобы вколоть больному галоперидол, в жарком споре выясняют между собой, кто из них Даву, кто Ней, а кто Мюрат. Соседняя палата навешивает на себя табличку “Испания” и начинает готовиться к герилье к предвкушении нападения. И вот эта вымышленная вселенная становится уже настоящей. Что, собственно, только подкрепляет уверенность главпсиха в своём бонапартизме.
За много лет наш главпсих превратил всю страну в огромную клинику с филиалами везде - в думе и судах, в армии и полиции, в образовании и на телевидении. Посмотрите (предварительно сунув два пальца в рот) какое-нибудь ток-шоу Соловьева или Скабеевой и вы найдёте там людей со всеми видами психических расстройств и фобий.
Переключите на первый канал (достав бумажный гигиенический пакет) и увидите Гордона с кучей фриков: трехсоткилограммовая бородатая женщина, мужчина со вживлёнными рогами, пенсионер озабоченный, школьник-серийный маньяк. Найдите канал РЕН-ТВ и… а нет, лучше включайте снова бородатую женщину.
Впрочем, об этом ещё 90 лет назад гениально сказали Ильф и Петров.
“Кай Юлий Старохамский пошел в сумасшедший дом по высоким идейным соображениям.
— В Советской России, — говорил он, драпируясь в одеяло, — сумасшедший дом — это единственное место, где может жить нормальный человек. Все остальное — это сверх-бедлам . Нет, с большевиками я жить не могу! Уж лучше поживу здесь, рядом с обыкновенными сумасшедшими. Эти по крайней мере не строят социализма. Потом здесь кормят. А там, в ихнем бедламе, надо работать. Но я на ихний социализм работать не буду. Здесь у меня, наконец, есть личная свобода. Свобода совести! Свобода слова!”
Замените большевиков на современную элиту и вуаля.
Так главпсих, автор баек про червяков и ветряки, Каа и бандерлогов, Шуберта и сифилис, создал новую реальность, где нормальные люди - это исключение из правил. Любое слово главпсиха внимательно слушают, записывают, тиражируют, выносят на предвыборные банеры, издают отдельными книгами.
Между тем как достаточно просто подкрасться со шприцем и вколоть одному-единственному человеку галоперидол.
