Кому достанутся "лишние деньги"(нефтедоллары) – пенсионерам или олигархам?

Фонд национального благосостояния (ФНБ) – это кубышка, куда государство складывает доходы, которые образуются при экспорте нефти свыше определённой цены. По закону он накапливается до размера, составляющего 7% от ВВП, а излишек можно потратить. И момент этот близок: по данным Минфина РФ, к началу сентября ФНБ достиг 7,5% от валового внутреннего продукта России (см. инфо­графику). Пустить в дело можно будет минимум 545 млрд руб. или 8,2 млрд долл. Лоббисты уже вовсю делят лакомый пирог. Кто на что претендует? И какой вариант использования нефтяных сверхдоходов соответствует интересам всех граждан страны? «АиФ» задал эти вопросы экс-министру экономики РФ Андрею Нечаеву.

Что выиграли бы пенсионеры

Алексей Макурин, «АиФ»: Андрей Алексеевич, насколько выгодно вложены средства ФНБ?

Андрей Нечаев: Большая часть размещена в долларах, евро и британских фунтах через покупку ценных бумаг, номинированных в этих валютах. За время существования фонда его средняя валютная доходность составила лишь 1,26% годовых. Мизер! Но фонд и не стремится зарабатывать на инвестициях. Его функция – быть резервом на чёрный день.

– На сколько хватит накопленных денег, случись новый кризис?

– На год-полтора, если возникнут финансовые проблемы, сопоставимые с теми, что были в 2008–2009 гг., когда активно тратился другой государственный фонд – Резервный. Но главная задача Фонда национального благосостояния, для которого он и был в своё время создан, – поддержка пенсионной системы.

– Так, может, и направить его деньги на повышение пенсий?

– Да, это напрашивается. Но использовать ФНБ нужно не на текущие выплаты старшему поколению, а для разрешения проблем, с которыми наша пенсионная система столкнётся в будущем. Население России стареет. По прогнозам, через 10 лет на одного работающего будет приходиться один неработающий – пенсионер или ребёнок. Это создаст высокое напряжение для солидарной модели пенсий, на основе которой сейчас работает ПФР. Поэтому важно дополнить её системой накопительных пенсий. Развитие этой системы сейчас приостановлено: пенсионные накопления уже несколько лет замораживаются государ­ством. А нужно, напротив, их наращивать.

– Каким образом?

– Например, через софинансирование пенсионных накоплений граждан, как это уже делалось несколько лет назад, когда к 1000 руб. добровольных отчислений из зарплаты государство добавляло на лицевой счёт будущего пенсионера ещё 1000. Или можно часть денег ФНБ распределить по индивидуальным накопительным счетам предпенсионеров, у которых уже нет времени на то, чтобы копить.

Чего хочет бизнес

– О восстановлении государ­ственной системы накопления пенсий пока не слышно. Зато звучат другие предложения. Мин­экономразвития считает, что излишки ФНБ нужно вложить в поддержку российского экспорта. Вы согласны?

– В принципе да. Но поддерживать нужно только те отрасли, где возможен прорыв. Например, ИТ-сектор, чьи разработки на уровне мировых достижений. Высокий потенциал у оборонной промышленности. А кому ещё помогать? Автопрому? Заводам, выпускающим российские марки, на международном рынке ничего не светит, сколько денег ни давай. Поэтому важно, чтобы правительство ­устояло перед натиском отраслевых лоббистов и выбрало для инвестиций из ФНБ только самые конкурентоспособные сектора.

– А почему бы просто не дать денег людям? Сингапур в 2018 г. выплатил гражданам премию за вклад в развитие страны. Почему бы нашему правительству не дать людям премию, скажем, за стойкость во время кризиса, одновременно простимулировав потребительский спрос?

– Если разом выделить крупную сумму на повышение текущих доходов, это ни к чему, кроме скачка инфляции и обесценивания рубля, не приведёт. Ведь в момент такой разовой акции предложение отечественных товаров и услуг не увеличится. И люди потратят дополнительные деньги частично на импорт, а частично оплатят повышение цен на отечественные товары и услуги, которое произойдёт под влиянием скачко­образного роста спроса.

Основную часть ФНБ, которая является для страны подушкой финансовой безопасности, нужно использовать очень консервативно. А уж если тратить прибыток, я бы также вложил его внутри России в крупные инфраструктурные проекты типа БАМа. То есть в такие, которые низкорентабельны и недостаточно привлекательны для частного бизнеса, но которые дают синергетический эффект для развития отдельных регионов и экономического р­оста всей страны.

– Кто такие проекты сейчас предлагает?

– РЖД выступает за высоко­скоростные магистрали из Моск­вы в Санкт-Петербург и Казань. Власти Чечни – за подобную магистраль в Грозный. Бизнес-структуры, которые строили Крымский мост, хотели бы построить мост на Сахалин. Но надо тщательно обсчитывать проекты. Стране не нужны стройки, которые не окупятся никогда, как, например, скоростная дорога в Чечню. А нужны проекты, которые позволяют решить самые болезненные проблемы. У нас бизнес возит грузы с крюком в сотни километров, так как нет межрегиональных дорог, а люди летают в соседний регион через Москву. И вот если тратить избыток ФНБ в этих направлениях – экономика и граждане почувствуют результат.

Что думает Центробанк

– Банк России при этом предлагает до 9% поднять планку, сверх которой средства ФНБ можно начать инвестировать. Почему?

– Он боится, что крупные финансовые вливания в экономику усилят инфляцию, и предлагает с тратами из фонда повременить.

– То же самое России недавно посоветовал Международный валютный фонд, который не приветствует крупные госинвестиции. Наш ЦБ опять выполняет его указания?

– Это просто совпадение. Россия давно не берёт в МВФ кредиты и от него не зависит. Проблема в другом: даже если ЦБ РФ начнёт поощрять государственные капиталовложения, экономика России не получит столько инвестиций, сколько ей нужно. Для этого должен заметно больше вкладывать частный бизнес. А частные капиталы, наоборот, бегут из России и будут бежать до тех пор, пока правительство не создаст в стране то, что называют благоприятным инвестиционным климатом – с надёжной защитой собственности и независимыми судами.

– А есть идеи увеличить траты из ФНБ?

– Есть радикальное предложение вообще его не накапливать. Его лоббируют экономисты и бизнесмены, которые группируются вокруг Столыпинского круга – в том числе академик Сергей Глазьев и бизнес-омбудсмен Борис Титов. Одновременно они говорят об управляемой эмиссии: грубо говоря, предлагают напечатать деньги и направить их на финансирование приоритетных проектов. Я когда об этом услышал, сказал: «Ребята, возьмите меня в комиссию по определению приоритетных проектов! Очень хлебное дело будет». При этом с точки зрения печальных последствий для инфляции и курса рубля напечатать деньги или потратить все сред­ства ФНБ – это одно и то же.

– Как подобные государственные фонды тратят другие страны?

– Норвегия нефтяные сверхдоходы почти полностью направляет на пенсии и на решение разных социальных проблем. А Катар вкладывает в суперсо­временные отели и другие проекты, которые могут сделать страну привлекательной для туристов. Кроме того, катарское государство выплачивает гигант­ские по нашим меркам деньги гражданам, которые вступили в брак или у которых родился ребёнок. Но в этих странах маленькое население. Россия не может на них ориентироваться. Если поровну поделить весь нынешний ФНБ на всех жителей нашей страны, то получится всего по 837 долл. на человека.