На днях гуру русских националистов из 90-ых Александр Дугин решил высказаться: «Поздний (осенний) Путин, оставаясь тем же самым, начинает утрачивать историческую миссию. Того, что он не сделал, он уже не сделает. Постпутинский период начался - по меньшей мере, в нашем сознании. Критическое отношение к Путину будет нарастать - со стороны его главных сторонников, русских патриотов.
Рано или поздно (после его конца) его модель правления рухнет. Путин показал своим правлением, что есть 90-е и есть «как-то иначе». Но как иначе он не только не объяснил, но и запретил об этом размышлять и говорить на высоком уровне».
На мой взгляд, Дугин не прав. Удивительно, как философ, мыслящий системно и широко, не видит и не понимает очевидной перспективы России. Дилемма «как в 90-е и как-то иначе» - это профанация, говоря языком науки, и примитивизация, говоря языком журналистики. То, что Дугин требует от Путина от имени «русских патриотов» - это узколобое безумие.
Сначала они требовали «ввести войска», не понимая всех последствия для России, потом обиделись и обвинили Путина в «сливе», потом отказались видеть переходный период к новому качеству государства, сведя всю его проблематику к формуле «как-то иначе». Всё, что угодно можно засунуть в эту формулу. По сути, это отказ от исследования, отказ от понимания. Это смерть учёного.
Так мыслят, пребывая в рамках концепции, и всё, что из неё вываливается, объявляется неправильным и несуществующим. Вульгаризация – свойство несистемного, профанного, обывательского мышления, всю сложность мира сводящего к набору примитивных и потому доступных его пониманию выводов. Но скатывание в маргинальность философа – это деградация. Явление, достойное сожаления.
«Путин остаётся тем же самым и начинает утрачивать миссию». Только слепой может так сказать, не видя, что Путин давно не тот же самый. Он несколько раз менял тактику, сохраняя стратегию – собирание России с учётом возможностей. Тезис Дугина основан на несбывшихся надеждах российских радикалов, всегда требовавших от Путина невозможного. Ту миссию, которую они себе представляют и стремятся навязать Путину, он никогда не выбирал и не выберет.
Оказывать же ему по этой простой причине в перспективе – это означает не понимать ни перспективы, ни процесса. Перспектива Путина – это та миссия, которую он обозначил в огромной картине намеченных преобразования. От Мюнхенской речи до майских указов и послания Федеральному собранию. Не заметить этого означает жить в полной изоляции от происходящего. Стоять вплотную к картине, которую можно увидеть, лишь отойдя на несколько шагов.
Миссия Путина – это положить начало пути, выходящего далеко за пределы его собственной жизни. Он делал это с 2000 года, и будет делать до 2024-го. И продолжит делать, пока будет жив. Эта миссия – развернуть огромный корабль «Россия» так, чтобы инерция перегрузки не переломила корпус и не сбросила плывущих в пучину.
Но Дугин и «русские патриоты» требуют от корабля «Россия» поведения торпедного катера. Кто после этого виноват в том, что этого не происходит? И кто из знакомых с политической физикой станет упрекать капитана за отсутствие намерения так маневрировать? Или миссией линкора должно стать превращение в катер?
«То, что он не сделал, он уже не сделает». Что имеет в виду Дугин? Введение войск в Новороссию? Разгон правительства и обнуление итогов приватизации? Приведение к власти Стрелкова-Гиркина? Или окончание миссии, начатой Путиным и рассчитанной на десятилетия? Имеется в виду собирание земель и смена технологического уклада. О чём тут говорит Дугин?
«Рано или поздно (после его конца) его модель правления рухнет». Это и вовсе политическая банальность. Как говорил Гамлет: «Нет надобности в духах из могилы для истин вроде этой». Модель правления всегда крайне подвижная вещь, и меняется даже при правлении одного правителя, а уж при смене правителей тем более. Но не надо путать модель правления и социальный строй. Поменяются нюансы внутренних раскладов между элитными группами в связи с изменением условий, но неизменным останется принцип элитного консенсуса, кто бы ни возглавлял Россию. Ведь не считает же Дугин моделью правления присутствие тех или иных лиц в окружении правителя.
«Путин запретил говорить и размышлять о переменах на высоком уровне». Подождите, это на основании чего такое утверждение? А майские указы и выступление перед Федеральным собранием – это что было? А статья Суркова? А мнение самого Дугина? Всё это не размышление о будущем? А всякие Валдайские, московские и петербургские форумы? А баталии в Госдуме? Это не разговоры о будущем?
В России разговор о будущем не прекращается с 1991 года. Где Путин запретил говорить о вариантах будущего? Дугин обижается, что правительство, вместо работы над указами Путина, не превратилось в дискуссионный философский клуб? А может, Дугин каждый день посещает администрацию президента и слышит, о чём там говорят? Или Дугину всё, что не Стрелков, то не обсуждение будущего? Это очень, очень ошибочное высказывание.
Россия совершает глубокий разворот в контексте изменения мирового расклада сил. Её миссия упрочивается. Да, разумеется, будут трудности и проблемы реализации, будут остановки и прорывы, но подменять своей мечтой понимание объективной необходимости, объективных границ возможного и объективных процессов - это необъяснимый промах для учёного, чьей профессией как раз и является оперирование подобными категориями.
Такое впечатление, что на философских лекциях и на политических комментариях мы видим разного Александра Дугина. Первый – мыслитель, зрящий глубоко и широко. Второй – зашоренный утопист, мыслящий наивно и однобоко. И страдающий политической слепотой именно в силу этой зашоренности и однобокости.
Россия сейчас переживает колоссальные изменения, и готовится к будущим ещё более глубоким переменам. Для того чтобы это увидеть, надо выти из стойла любимых концепций и посмотреть на происходящее с высоты птичьего полёта. Прокрутить лимб настроек и изменить масштаб восприятия. Какие-то миражи исчезнут, но станет видно, что на самом деле происходит.
Трагедия русских патриотов в том, что они смотрят в бинокль не с той стороны. Именно сейчас, когда в России всё меняется, сказать, что перемен не видно – это заявить о собственной слепоте. Как писал Маяковский: «Профессор, снимите очки-велосипед, я сам расскажу о времени и о себе». В России пока немногие понимают, что происходит, и ещё меньше понимают, что готовится и грядёт. Россия как всегда, долго запрягает, но потом быстро ездит. Это единственное, что в России без изменений. Всё прочее меняется со стремительной быстротой.
